Сказка кинковая

[Shntriss-express]

Шантрис тут окинула замутненным взглядом дневник и с позором осознала, что как-то чудовищно поотстала с фанфикшеном!!!
Исправляемся)))

С четвертого тура Блич Кинк-Феста: Гриммджо/Улькиорра, переодевание в готик-лоли платье.
Отдельное спасибо Махини, которая терпеливо это дело вычесывала

В Лас Ночес стены словно живые. А длинные коридоры и высокие арки – всегда разные: то лишенные звуков, то наполненные шорохами и шелестом призрачных голосов, то сияющие сотнями твоих собственных отражений, то совершенно белые, будто шагаешь в бесконечной пустоте. Но все они – сплошь холод и одиночество. Улькиорра привычно идет по белоснежному полу. Сегодня стены скрывают звуки шагов, крадут его у насмешливого эха, и кажется, будто ступаешь по мягкому ворсу ковра, а не холодным мраморным плитам.
- Здравствуй, Улькиорра-кун, - чуть нараспев тянет насмешливый голос, и бледная тень отделяется от одной из стен, словно оживший барельеф.
– Как хорошо, что ты появился. А то тут, знаешь ли, совсем никакой компании, я даже заскучал. – Продолжает улыбаться Ичимару, картинно разводя руками словно жалуясь: «да, я такой вот несчастный, ничего с этим не поделаешь».
Улькиорра не знает, какую «компанию» ожидал обнаружить Гин на пути в его, арранкара, покои, но почтительно молчит.
- А мне ведь как раз ты нужен, - словно только что об этом вспомнив, замечает шинигами и принимается усиленно, напоказ, хлопать себя по карманам. – У меня ведь для тебя... Где же он? – Изображает он замешательство и легкую обиду.– Я же помню, что он был здесь.
Улькиорра покорно ждет, пока Ичимару наскучит дурачиться. И, будто оправдывая его ожидания, тот победно запускает ладонь в рукав и достает оттуда, неизвестно какой магией скрытый, огромный сверток.
- Вот, - Гин торжественно передает его арранкару. – С днем рождения!
- Ичимару-сама, - ровно отмечает Улькиорра. - Сегодня не...
- Твой день рождения, мой день рождения…- оживленно перебивает Гин, настойчиво впихивая в руки арранкару сверток. – Чей-то ещё день рождения… Какая разница? Это же не повод отказываться от подарка...
- Благодарю, Ичимару-сама, - смиренно склоняет голову Куатро Эспада. Но шинигами не уходит. Лишь выжидающе щурит глаза из-под серебристой челки. Во всей его позе читается открытое предвкушение. Улькиорра молча стоит, бережно держа сверток перед собой: уйти, пока его не отпустили, он не может.
Наконец у Гина иссякает желание играть в молчанку:
- Ну же, Улькиорра-кун, - взмахивает руками он. – Неужели тебе не интересно, что внутри? Я ведь так старался.
Улькиорре неинтересно. Но он почтительно вскрывает оберточную бумагу. Гин рядом, играет в любопытство за двоих. Наконец бумага с легким шелестом падает на пол, чтобы тут же исчезнуть, а из ладоней Улькиорры струится каскад шелка и кружев. Ичимару несколько раз соединяет ладони, беззвучно аплодируя.
- Ну, тебе нравится? – Указывает он на платье. – Разве не прелесть…
- Когда я должен надеть его? – Уточняет Улькиорра. Ему все равно, какая на нем одежда. Когда-то Владыка выбрал для них белую форму, но с таким же успехом мог выбрать что-то другое. Это просто приказ. Если правая рука Владыки скажет надеть платье – он наденет, скажет снять его – снимет.
Гин гримасничает и укоряюще грозит длинным пальцем:
- Ну что ты, Улькиорра-кун. Это же просто подарок. Ты вовсе не должен его надевать, если тебе не хочется. Просто я подумал, - Ичимару переходит на серьезный тон, но именно теперь время насторожиться. – Что оно прекрасно отражает твою сущность и поможет тебе раскрыть те стороны, о которых ты и не догадывался.
- Это какая-то новая разработка? – Осведомляется арранкар, аккуратно держа платье, словно опасное насекомое, на вытянутых руках.
- Конечно нет, - улыбается Гин. – Иногда платье – это просто платье.
***
Входя, Улькиорра спокойно отмечает, что подарок Ичимару-сама, словно дожидаясь его возвращения, аккуратно разложен на постели. Причем арранкар совершенно точно знает, что сегодня, уходя, он равнодушно оставлял его наброшенным на спинку высокого стула. Так же, как и вчера, и позавчера… Но каждый раз к его возвращению платье снова оказывалось расправленным на кипенно белых простынях. Чем-то оно напоминало Улькиорре ядовитую змею. Красивая и неподвижная, но, даже когда она сыта и спокойна, в ней чувствуется сила, видится грация её смертельного броска. Так же и это черное платье почему-то кричало о таинственной опасности. Улькиорра бережно коснулся прохладного шелка. Скользнул ладонью по ткани. Ему нравилось прикасаться к ней. Было что-то чарующее в том, как эта блестящая материя словно лилась между пальцами. Она разительно отличалась от той, из которой были сшиты костюмы Эспады. Абсолютно гладкая, мягкая, скользящая.
Запомнив это ощущение на кончиках пальцев, Улькиорра вновь перенес платье на прежнее место, украдкой выправив несколько замявшихся складочек.

***
Рыжая женщина сегодня необычайно тиха и покорна. А ещё она постоянно прижимает ладонь к груди, словно неосознанно удерживает её от какого-то действия. Пока это не вредит ей, Улькиорру это не беспокоит.
Уже выходя из комнаты пленницы, он замечает одиноко приютившуюся в самом дальнем углу деревянную шкатулку. Улькиорра точно знает, что раньше в комнате этого предмета не было.
- Что это?
Он пересекает комнату и, протягивая руку к ящичку, успевает перехватить взволнованный взгляд Орихиме и смутное движение, словно ей хочется броситься к нему и остановить, но она силой заставляет себя сидеть на месте.
- Это... подарок, - тихо отвечает рыжеволосая женщина. - Подарок Ичимару-сана. - Уточняет она и, не удержавшись, подходит ближе. Нерешительно, шаг за шагом, как будто что-то тянет её к шкатулке против воли и, наконец, останавливается рядом.
- Только я не знаю… что внутри, - запинаясь, шепчет Орихиме.
- Почему? – Равнодушно роняет Улькиорра. Если этот предмет принес сюда Ичимару-сама, значит он не представляет явной угрозы для доверенной ему пленницы. – Тебе не интересно?
Она подносит ладонь к лицу и по-детски прикусывает палец.
- Очень интересно, – признаётся еле слышно.
- Просто, понимаете, - продолжает Орихиме, запинаясь. – Ичимару-сан сказал, что, открыв её, я узнаю о себе что-то любопытное. А я… я боюсь, - смотрит она куда-то в сторону и вдруг, судорожно ероша волосы, принимается объяснять, словно внезапно нашла, кому пожаловаться…
- Это такая глупая слабость… Я боюсь узнать о себе что-нибудь неприятное. Мне будет стыдно, если это окажется что-то плохое… А вдруг это будет что-то, что я как-бы уже сама знаю, но стараюсь держать в тайне? Тогда мне будет стыдно, что Ичимару-сан об этом догадался. А значит, может догадаться и кто-то ещё. А может оказаться, что все вокруг уже догадались! И это будет так ужасно… Но с другой стороны, мне так интересно, что знает обо мне Ичимару-сан такого, что считает моим секретом… - Раскрасневшись, завершает Орихиме. – Я просто боюсь… Вы наверное, не знаете, как это… Бояться неизвестного - такая глупая человеческая слабость…

***
Вернувшись в свои покои, Улькиорра, как всегда обнаруживает платье приглашающе раскинувшимся на постели.
Он подходит ближе, втайне надеясь, что его походка сейчас ничуть не напоминает робкие переминания Орихиме, и расстегивает молнию на куртке.
Надеть платье оказалось довольно просто. Все шнуровки и крючки были бутафорскими, а сбоку скромно пряталась потайная молния. Мягкая ткань легко скользила по телу, доставляя определенного рода удовольствие. Натянуть высокие, выше локтя, перчатки тоже было легко. Но, обнаружив в одном из кармашков пару чулок и странное изделие из черной резинки с лентами, Улькиорра столкнулся с некоторыми трудностями. Как раз в этот момент дверь в его комнату открылась. Арранкар равнодушно перевел взгляд с тонкого чулка на посетителя. Тот, кто осмелился входить в его покои без позволения, наверняка, имеет на это право. А тот, кто имеет право входить в любые покои в Лас Ночес, интересуется только силой Улькиорры, а не его одеждой.
- О! Улькиорра-кун, тебе понравился мой подарок, - умиленно сложил ладони Гин.
Его появление арранкара не удивило. А вот вид Гриммджо, маячащего за плечом шинигами — весьма. Особенно выражение его лица, на котором обычное яростное недовольство сменялось угрюмым непониманием.
- Только ты не совсем правильно это делаешь, - продолжил щуриться Ичимару. - Нужно вот так.
С этими словами он, взяв из рук арранкара чулок, принялся собирать его, ловко перебирая пальцами.
- Вот, - он передал Улькиорре получившийся гнездообразный комок. - Так проще. А вот это, - Гин указал на резинку с лентами. - Надевается как пояс под одежду.- Вошел он в роль терпеливого учителя. - Чулки крепятся к нему.
- Благодарю, Ичимару-сама, - равнодушно ответил Улькиорра светящемуся от удовольствия шинигами. - Что вы хотели?
- Теперь неважно, - легко отмахнулся Гин, направляясь к двери. - Гриммджо, помоги Улькиорре-куну. - Просительно протянул он, обращаясь к неподвижному Джаггерджаку. - И мне было бы приятно посмотреть на результат, если Улькиорра-кун не против. - Заметил Ичимару, покидая комнату.
Мгновение понаблюдав за закрывшейся дверью, Шиффер, полностью игнорируя притихшего Гриммджо, поставил ногу на край кровати и принялся аккуратно натягивать чулок. Однако тонкая сетка все время выскальзывала из пальцев, обтянутых шелком перчаток. А воздушные кружева юбки мешали разглядеть, ровно ли ложится узор. Кое-как справившись с одним чулком, Улькиорра приостановился, размышляя, не стоит ли снять мешающие перчатки. Но тут чужие пальцы грубовато отняли у него второй чулок.
- Сядь, - раздраженно рыкнул Гриммджо, толкая Шиффера к кровати, а сам принялся собирать чулок. Выходило, правда, не так ловко, как у Гина. Опустившись на пол, он порывисто поставил обнаженную ступню Шиффера себе на колено и начал натягивать чулок.
- Я справился бы сам, - холодно заметил Улькиорра, отмечая, как осторожно скользят чужие руки к его бедру.
- Да уж, - Фыркнул Гриммджо недовольным тоном, который никак не вязался с бережностью прикосновений. - Шинигами сказал мне остаться. А если бы я просто стоял тут и пялился на тебя, то чувствовал бы себя ещё большим уродом, чем ты в этом наряде...
Гриммджо хмурился. Вообще-то вид Улькиорры в платье, сидящего на кровати, оперевшись на руки в высоких перчатках, меньше всего ассоциировался с уродством. Эта юбка, рассыпавшаяся по простыни темной полуволной, соскользнувшая с приподнятого колена к самому бедру и обтянутые чулком аккуратные, трогательно-маленькие ступни вызывали в голове Джаггерджака непонятные и смущающие образы. Особенно смущали эти образы потому, что не имели ничего общего с привычным желанием подраться.
Закончив с чулками, он не раздумывая вздернул Улькиорру, заставляя подняться на ноги, и взял в руки странный пояс с лентами. - Следи за своим языком, - одергивает Улькиорра Шестого, пока тот, едва касаясь его тела, ведет резинку вверх. - Шинигами ты можешь называть этого рыжего мальчишку, но никак не... - Гриммджо добирается до обнаженного участка кожи между чулком и низкими трусиками, также предусмотрительно запрятанными Гином в один из кармашков платья. Ладони у него немного шершавые и невыносимо горячие. - Ичимару-сама. - Заканчивает Шиффер, удивляясь, почему его голос дрогнул, когда Джаггерджак, выпрямляясь, с нажимом провел ладонями по его бедрам.
Теперь Гриммджо с кривоватой улыбкой смотрит в глаза Улькиорре, не замечая, что забыл руки на талии Шиффера.
- Я буду называть так, кого захочу, - Рычит он в лицо Четвертому.
- Тогда сдохнешь ещё раньше, чем рассчитываешь, - Жестко отвечает тот.
Джаггерджак, наконец, убирает ладонь со ставшей вдруг очень чувствительной кожи Улькиорры. Но только для того, чтобы прикоснуться к его лицу.
- А с каких это пор, - он проводит подушечками пальцев по страдальчески изогнутой брови, скользит по коже вокруг глаз, - тебя интересует, - Шиффер скашивает зеленый глаз на ласкающую его скулу руку, - когда я сдохну?
Гриммджо насмешливо заправляет черные пряди за ухо Улькиорры.
- Не интересует, - чеканит Шиффер и, резко отвернувшись, принимается крепить чулки к лентам пояса. Он знает, что врет. Почему-то его действительно интересует судьба Гриммджо. И почему-то он старательно избегает сражения с ним. Потому что боится победить и … потерять? Только жар его тела мешает трезво рассуждать...
- Врешь! - Торжествующе Джаггерджак разворачивает его к себе и удерживая пальцами за подбородок, заглядывает в глаза. Он чувствует возбуждение и азарт от того, что может чем-то зацепить Четвертого. Так приятно ликовать от своей маленькой победы! Но, оказывается, ещё приятней просто жадно сжимать его напряженное тело. Сам того не замечая, Гриммджо свободной рукой сгреб Улькиорру в объятия. А кожа у Шиффера такая же гладкая и прохладная, как ткань платья...
Внезапно, одним стремительно-незаметным движением Улькиорра освобождается. А затем, легким толчком в грудь опрокидывает Гриммджо на постель. Тот удивленно моргает и на мгновение даже расходится упрямая морщинка между бровей. А Шиффер усаживается на него, на горячий вздрагивающий живот, разметав юбку темным солнцем. Гриммджо скалится и пытается притянуть Улькиорру ближе, но тот сводит его руки над головой, удерживая их прижатыми к постели и, склоняясь, проводит языком по его губам. Раз. Другой. А затем целует.
Гриммджо затихает и позволяет целовать себя неспешно, изучающе. Ни один не закрывает глаз. Затем Улькиорра отстраняется и, прислушиваясь к ощущениям, прикасается к губам. Возбуждение Шестого можно прекрасно почувствовать, если отодвинуться немного назад. Взгляд у него жаждущий и безумный. Пока он позволяет вести, но в этих глазах яростным приговором читается: «Попробуй только остановится». Шиффер чувствует, что маленькие трусики не в силах сдержать и его плоть. Он прикусывает зубами ткань перчатки и медленно стягивает её, а затем принимается исследовать грудь Гриммджо, наслаждаясь контрастом ощущений обнаженной ладони и ладони, затянутой в шелк.
Руки Джаггерджака, обретя свободу, устремляются по бедрам под юбку, трогают ленты, кожу и, наконец... Улькиорра выдыхает сквозь зубы: распутный кошак сразу перешел к главному. Шиффер в отместку проводит пальцем по внутренней стороне дыры пустого на животе Гриммджо. Тот рыча, выгибается, а затем безжалостно подминает Улькиорру под себя.
***
Орихиме отчаянно протягивает руку к шкатулке и, зажмурившись, откидывает крышку.
Только через несколько секунд ей достает смелости открыть глаза.
Шкатулка пуста.

- Не слишком вежливо так открыто намекать нашей гостье о том, что она — пустышка, - Насмешливо и мягко укоряет Гина Айзен.

Орихиме облегченно вздыхает.
- Ничего вы не знаете обо мне, Ичимару-сан. Мне есть, что скрывать...

- Ну вот, - улыбается в ответ Гин. - То, чего она не поймет, ей не навредит

Ссылка