Утро доброе!
Shantriss решила последовать примеру умных людей, и признать, наконец, свои работы с Наруто кинк-феста ... хоть и поздновато: голосование-то вооон когда закончилось

Первая работа: Канкуро/Гаара, №2 , хоть и была буквально "первым блином", получила довольно высокую оценку и заработала 6 голосов.

читаем
Кто поймет, о чем думает Гаара? Наверное, никто, кроме самого Гаары. Яшамару, наверняка, мог. Но это было давно. Тогда было проще. А так, больше никто.
Хотя, может быть ещё этот сумасшедший мальчишка из Листа...
Но не Канкуро.

Ему не обидно, и не больно. Уж точно не больно. Да. У него все, как обычно. Он все так же рисует узоры на лице, веселится с друзьями и «присматривает» за честью сестры, за что регулярно получает от неё же. Мол, её личная жизнь – это её личная жизнь, и больше ничего никого не касается.
Все, как обычно. Только по ночам он отдается своему младшему брату. И неважно, что он сверху. Он именно отдается. Потому что просто иметь своего младшего брата, ему не позволяет какая-то нездоровая нежность. Что-то такое, когда так хорошо, что даже больно.
Но об этом никто не узнает.
А он будет снова и снова тайком, прячась от охраны, словно вор, проскальзывать в спальню Казекаге. Чтобы снова целовать эти губы. Ласкать это тело. Смотреть в это лицо, каждый раз надеясь, что вот-вот – и сможешь понять...
Почему «да», а не «сабаку Кью»?
Почему Канкуро, а не любая доступная девушка?
И снова до утра будешь ловить малейшую тень тщательно скрываемых эмоций. Будешь запоминать телом каждое движение навстречу. Будешь вспоминать, как распахивались зажмуренные глаза. А каждому, сорвавшемуся с плотно сомкнутых губ стону будешь радоваться как голубь хлебной крошке.
И полдня потом будешь ходить, пугая народ широкой ухмылкой и заставляя тем самым Темари судорожно вспоминать, была ли она вчера предельно осторожна.
И все будет, как обычно. Только ты будешь думать о том, что до вечера ещё ждать черте сколько.
А Гаара. Ну, кто поймет, о чем думает Гаара...
Но иногда, когда он остается один в кабинете, он улыбается.


Вторая работа: Сасори/Дейдара, №2 оказалась лучшей из того, что Shantriss представила на фесте и пополнила копилку на целых 9 голосов. автор счастливо подпрыгивает

текст
Холодно... Только ты знаешь, каким на самом деле холодным может быть дерево. Нет, оно, конечно, бывает и теплым, живым. Например, нагретый солнцем ствол дерева, пахнущий светом, или потрескивающие в костре поленья. Но такое, полированное, покрытое лаком дерево, что стало твоей кожей, может быть только холодным. Мертвым.
Говорят, что глухие люди боятся спать, потому что только свет позволяет понять, что ты все ещё жив. Незрячие боятся тишины, потому что с этим миром их связывают только звуки. А чего бояться такому как ты?
Ты никогда бы никому не признался, что Величайший Мастер Марионеток больше всего боится себя. Ты гордишься своим искусственным вечно прекрасным телом, ты обожаешь его – свое самое совершенное оружие. Но в то же время ты ненавидишь его. Но даже сам не можешь объяснить, за что.
Наверное, потому, что оно настолько пугающе совершенно. И в нем так мало от тебя настоящего. Иногда тебе даже начинает казаться, что вот-вот – и эта идеальная кукла заживет сама, оставив себе, только как одну из деталей, твое сердце. А что тогда станет с тобой? Будет ли тогда Сасори? Или ты просто станешь органом в чужом теле... Каково это, быть великим Акасуна но Сасори, а стать лишь батарейкой, для работы прекраснейшей куклы?.. Ты понимаешь, что такого случиться не может. Никогда. Но тебе страшно...
И ещё этот холод. Не тот холод, который живые чувствуют кожей. Это могильный холод. Он так глубоко пробрался в эти искусственные руки, поселился в этой лакированной груди, что иногда тебе кажется, что, даже если сжечь это тело, то пепел больше будет похож на иней: огонь просто не сможет изгнать эту стужу. И ты боишься, что когда-нибудь он поглотит тебя целиком. И останется лишь деревянная кукла. Только Сасори уже не будет...
Вот так: взрослый мужчина с детскими страхами. Какой абсурд.
***
Ты вновь чуть поворачиваешь голову. Уже час ты стоишь у окна под лучами весеннего солнца и даже не знаешь, нагрелась ли хоть чуть-чуть твоя полированная кожа. Сзади раздается громкое «пфф»: напарник опять увлечен своим искусством. Дейдара. Такой глупый, такой бесполезный. Носится с этими своими взрывами. Сам больше похож на вспышку, чем на человека. Такой... живой. Ты ненавидишь его. Сейчас тебе хочется тишины. Чтобы можно было бесконечно глубоко прислушаться к себе и понять... стало ли хоть немного теплее. Тебе начинает казаться, что уже вот-вот. Да? Да? или все же... все же нет? Горькая обида и злость накатывают волнами, но за секунду до того, как они в очередной раз погребут тебя под своей тяжестью, очередной взрыв буквально вырывает тебя из сосредоточенности. Вот только ярость уже расползлась по несуществующим венам. Бессильная ярость, которой никогда не найти выхода, потому что некого винить. Только себя.
Ты резко оборачиваешься на звук. Дейдара. Смеется, извиняясь: «Искусство, Данна... – разводит руками,- Искусство – это взрыв...» Растрепанный. Чумазый. Внезапно тебе хочется узнать, нагреется ли на солнце его кожа. Какая она будет? Одним молниеносным движением обвиваешь его шею стальным тросом. Медленно подходишь ближе. Или, если засунуть его ладонь в пламя, как она будет чернеть и сохнуть, словно пергамент. Такая... несовершенная. Ненавидишь.
Он пытается осторожно ослабить петлю, стараясь не поцарапаться. «Извините, Данна, но Вам меня не переубедить... Хмм» - все еще улыбается этой своей фанатичной улыбкой. Такой же безумный, как и то, что он зовет искусством. Тебе становится любопытно: а внутри он такой же горячий? Подходишь вплотную, запускаешь ладонь под сетчатую майку и кладешь на грудь. Он вздрагивает. Глупый. Рано ещё. Вот когда ты погрузишь ладонь внутрь... туда, где мокро, где так отчаянно стучит. Сожмешь гладкое, живое. У него наверняка очень горячее сердце... Вот даже так, ничего не чувствуя деревянными пальцами, ты понимаешь, что оно горячее. Холодное не может стучать так быстро-быстро, и сильно. А ты будешь держать его в ладони, ещё живое... И, может, даже немного согреешься.
«Данна, у Вас руки холодные», - как-то тихо говорит он.
А каким им ещё быть?- удивляешься ты про себя.- Они ведь не живые...
И почему-то сейчас тебя это совсем не пугает. Просто сразу как-то так... спокойно. Ну, деревянные. Ну, холодные. А он вдруг берет твою ладонь в свои и подносит к губам. Дует. Согревает? Растирает твои искусственные пальцы, словно настоящие, словно действительно пытается разогнать кровь, которой нет...
Наверно ты старый дурак, но, распуская стальную петлю, ты сам протягиваешь вторую руку.
***
А потом вновь будни. Кровь. Смерть. И снова страх. И холод.
И вечером ты подходишь к его постели. Он настораживается, когда ты ложишься рядом - совсем с краю, просто, чтоб не одному – а потом сам притягивает тебя ближе. Обнимает. Согревает своего Данну.
Все-таки он гораздо умнее, чем хочет казаться.
Наверно, Дейдара тоже прячется от каких-то страхов за этой своей напускной инфантильностью. Интересно, чего может бояться такой, как он...
Ты засыпаешь.

Хорошо, что тебе почти не нужен сон.
Потому что спать рядом с Дейдарой невозможно. Проще уснуть на разворошенном муравейнике. Муравьи – они маленькие... Но когда рядом ворочается тушка, гораздо больше твоей, то накручивая на себя все одеяло и спихивая тебя на самый край, то прижимаясь так, что, будь ты живым, непременно задохнулся бы...
Плохо, что тебе почти не нужен сон.
Потому что, когда ты всю ночь смотришь на эти разметавшиеся по подушке волосы, на эту мерно вздымающуюся грудь, на эти беспокойные пальцы, то, к утру, ты перестаешь себя понимать.
Вот так: взрослый мужчина с детскими страхами и желаниями подростка. Какой абсурд.
***
Битва окончена, а вместе с ней - и ещё одна миссия. Ты оглядываешь то, что ещё недавно жило, двигалось, сражалось. Только стараешься не смотреть в глаза. Потому что они такие же, как у тебя.
В стороне слышны хрипы. Дейдара недовольно морщит носик. Какой-то несчастный не оценил оказанной ему чести – стать частью его искусства: попытался уклониться от взрыва. И вот, вместо того, чтобы исчезнуть в красивейшей вспышке, корчится на земле, оставляя кровавые следы и баюкая на руках свои же внутренности... Вот только глаза у него все ещё живые: взгляд мечется туда-сюда, словно хочет напоследок увидеть и запомнить как можно больше. И умирать так не хочется. Но ему больно. Ему страшно. Сколько ещё мучиться?
Маленький кузнечик прыгает ему на лоб.
«Кац!»
Кто бы мог подумать. Дейдаре свойственна жалость?

Ночью вы опять в одной постели. Он, засыпая, перебирает твои огненные пряди.
А ты вспоминаешь умирающего шиноби. Почему он напоследок так стремился пожить. И почему ты себе этого не позволяешь? Ты ведь уже, можно считать, почти мертв...
Нити чакры оплетают руки Дейдары.
Ты тоже попытаешься.
Ты наклоняешься ближе.
Он целует тебя? Нет. Это ты целуешь его.
Кажется, слишком грубо. Деревянной кукле тяжело быть нежной. Он пытается отстраниться, но ты не позволяешь. Пытаешься стянуть с него майку, но мешают сцепленные руки, поэтому просто разрываешь ее, сдергивая рывком. У него очень нежная кожа – на шее и плече моментально расцветают ссадины. Пытаешься целовать их, но не знаешь, получается ли. Наверное, нет. Дейдара молча, но отчаянно сопротивляется: пытается отвернуться, оттолкнуть и даже укусить. Зачем? Тебе ведь все равно не больно. А тебе кажется, что ты можешь чувствовать, какая горячая и влажная у него кожа.
Ты не можешь остановиться, но и не представляешь, что будешь делать дальше. И как. Кукла останется куклой. Даже если она случайно влюбилась...
Опускаешь руку к его бедру. Ты ещё успеваешь заметить, как сжалась его ладонь, а потом...
Кац!
Тебя отбрасывает в сторону. Ты не можешь чувствовать, но знаешь, что пальцев одной руки у тебя стало меньше. Черт! Неужели он сумел определить, какой рукой ты его удерживаешь, в то время как ты его...
Величайший Мастер Марионеток хочет спрятаться в Хируко и бессильно закрыть глаза.
«Данна...» - он теребит тебя за плечо. Глупый. Неужели не понял?..
«Вы в порядке, Данна?» - обеспокоено. Гладит по лицу. Сначала сам взорвал, а теперь беспокоится. Глупый.
«Дурак» - бесцветно отвечаешь ты. – «Что со мной станется». Открываешь глаза. Дейдара склонился над тобой, внимательно изучая нанесенный урон. Полуголый, волосы в рассыпаны беспорядке, подпалены. Все-таки в момент взрыва вы были слишком... близко.
«Вот вы и приобщились к моему искусству», - улыбаясь, теребит твою руку. - «Вы ведь это почините?»
Что он творит? Такой близкий, а в руки не дается... Ты ненавидишь его.
«Дейдара…» - спокойно начинаешь ты, но он кладет ладонь на твои губы.
«Просто не надо меня ни к чему принуждать».
Ты целуешь его? Нет. Он целует тебя.


И, наконец, третья: Сасори/Дейдара/Итачи:пвп . И вот, на финишной прямой вышел прокол. Эту работу сначала все основательно так обругали, что Shantriss прям неловко стало. А потом ничего так... Даже похвалили. Но главное - заказчику понравилось! И это подбрасывает к общему итогу ещё 3 голоса.

неоднозначно
Сасори хочется смеяться. Или плакать. Но последнего он просто не умеет. А первое... Первое не к лицу. Да и атмосфера не располагает. Поэтому Сасори просто молчит.
Нет, ну что за дурь? И кто мог внедрить эту дикую идею в твою взбалмошную голову...
Взгляд Сасори останавливается на Итачи.
Конечно. Учиха всегда добивается своего. Но таким изощренным способом?.. Браво, Учиха! Удивить Сасори удается не каждому.
- Данна, - повелитель кукол переводит взгляд на напарника, - я просто буду представлять Вас...
Сасори замечает, как в презрительной усмешке искривились красивые губы Итачи. Отмороженный ублюдок. Как он смеет вести себя так высокомерно, даже зная, что на этот раз ему уготована лишь роль послушной куклы? Тот, кто никогда никому не подчинился добровольно, будет послушен каждому мановению чужих пальцев. Откуда тогда такое спокойствие в уверенном взоре?
И, скорее, для того, чтобы разрушить его, нежели для чего-то другого, Сасори оплетает Учиху нитями чакры. Словно почувствовав колебания воздуха, тот пытается пошевелить рукой. Проверяет. Но теперь без веления кукольника он не сможет даже повернуть голову. Итачи понимает.
- Ну, давай, - холодно поощряет он. – Что бы ты хотел с ним сделать?
Даже сейчас пытаешься командовать?
Легкое движение пальцев, и чужая рука взлетает вверх, сдавливая горло своего владельца.
- Молчи, кукла! – зло бросает Сасори.
Дейдара молча наблюдает. Он лучше, чем кто бы то ни было, знает своего Данну. Когда тот принимает решение, ему не нужно мешать. Поэтому подрывник ждет. Сейчас все будет так, как решит Сасори. В конце концов, он согласился на это только ради него. Ради призрачной надежды доставить ему удовольствие...
А потом, послушный велению кукловода, Итачи протягивает ладонь вперед и касается лица Дейдары. Сасори заворожено наблюдает, как чужие пальцы скользят по этой, наверняка такой гладкой и нежной коже. Подрывник поспешно закрывает глаза. Рука Итачи спускается ниже, и Дейдара чуть откидывает голову назад, открывая больший доступ к шее.
Сасори знает, как тот любит такие ласки.
Сасори надеется, что у Учихи достаточно нежные пальцы.
Неуловимым движением кукольник велит Итачи подойти ближе, и теперь тот уже обеими ладонями исследует тело блондина. Так, как этого хотел бы сам повелитель марионеток. Но сегодня для него это сделает его красивая и покорная кукла. Тихий полустон подрывника свидетельствует о том, что кукла справляется.
А потом Итачи оказывается так близко, и Сасори не знает, что дальше делать. Как заставить марионетку сделать то, о чем сам он так давно грезил... Учиха почти торжествующе усмехается и прикасается к губам Дейдары своими.
Вот так. Вот о чем мечтает влюбленная живая кукла. О простом поцелуе. Как давно Сасори хочет просто целовать эту золотоволосую бестию. Если бы ему было доступно хотя бы это...
Учиха целуется умело. Страстно. Непристойно. Комната наполняется влажными звуками. Дейдара обвивает руками чужое тело и отвечает так же жадно, прижимаясь, ласкаясь.
Сасори больно. Один только этот поцелуй гораздо больше похож на близость, чем все их ночи. И как только наивный подрывник поверил, что такое зрелище будет приятно? Сасори со злостью обрывает невидимые нити, и тут же руки Итачи начинают жить своей жизнью, лаская, прижимая к себе разгоряченное тело. Кукольник хочет закрыть глаза и уйти. Его останавливает только тихий, на грани слышимости выдох: «Данна...»
Сасори видит, как вздрогнул Учиха.
Что, тоже до последнего не верил, что тебя просто используют? Используют, как живую игрушку для сексуальных утех? На что-то надеялся? Или просто болезненно задето самолюбие? Дурак. Такой же глупый, как я.
- Данна,- Дейдара не открывает глаза.
- Поцелуйте его,- просит он.- Пусть он делает это так, как Вы.
Смешно. Только эта безумная сволочь могла захотеть, чтобы живой человек целовал его как бесчувственная кукла. Смешно. И легко. И Сасори уже прижимается холодными губами к губам Учихи, а Дейдара тем временем на ощупь избавляет его от одежды. Кукольник видит, как заалели глаза Итачи.
Копировать технику поцелуя? Браво, Учиха. Вот только для чего ты так стараешься?.. Даже если хочешь просто поиграть с этим огнем. Мальчишка свой выбор уже сделал. Иногда он бывает слишком жестоким. Тебе не больно?
Тем временем подрывник спускается руками к груди Итачи и тот невольно изгибается. Вот как реагируют люди, когда подрывник включает в любовную игру свое самое страшное оружие.
Сасори наблюдает внимательно, изучая, запоминая каждую реакцию чужого тела. Он больше не пытается контролировать Итачи. Зачем? Они ведь и так хотят одного... И Учиха совершенно правильно опрокидывает блондина на спину и щекочет дыханием вздрагивающий живот.
И ни тени ревности не касается кукловода, когда чужие прикосновения срывают стоны с любимых губ. Когда бесстыдными горячими ласками отвечает подрывник на каждое ритмичное движение Итачи. И можно бы подумать, что тот отдается именно ему, ели бы не тихое «Данна».
Удивляешься, Учиха? Не понимаешь, что этот страстный мальчишка мог найти в деревянной кукле? Я и сам не понимаю. Я бы пожалел тебя, Учиха, но мне слишком хорошо. Одно только могу для тебя сделать...
И Сасори скользит лакированными пальцами по мокрой спине, осторожно лаская. Спускается ниже к красивым ягодицам.
Дейдаре всегда нравилось. Может понравится и тебе...
До утра ещё далеко.

Спасибо всем, кто голосовал вообще - вы воистину сознательные и ответственные!
И отдельная благодарность тем, кто поддержал Shantriss.